Цитата сообщения Галина_Калач
Семь дней
В заводском цеху неизвестно откуда появились два котенка. Уже довольно взрослые для того, чтобы самостоятельно есть и еще мелковатые для того, чтобы самостоятельно жить. Откуда они взялись? Скорее всего, кто-нибудь принес из дома, не желая повторять историю Му-му в кошачьем варианте. А отдать в добрые руки не получилось видимо по той простой причине, что оба котенка оказались девочками. С ними всегда проблемы. Ловят кошечки мышей и крыс более добросовестно, чем коты, но периодически «осчастливливают» своих хозяев приплодом. А те в свою очередь не знают, куда эти лишние рты и хвосты девать. Ведь не будешь же всю эту мяукающую, мурлыкающую и царапающую мебель ораву держать у себя дома! Тем более, что кошка на «капустные грядки» ходит как минимум два раза в год. Арифметика простая.
Вот и выкручиваются владельцы кошек, кто как может. Кто по жестче сердцем и по практичнее - топят котят, пока те еще не открыли глаза, кто подобрее - стараются их пристроить в другие дома или куда-нибудь подселить. Вот и у нас на заводе появились два таких подкидыша.
Полосатые комочки шерсти бегали по цеху и жалобно пищали. Шум, грохот и пыль производства буквально сводили их поначалу с ума. Только они отбегут от поднимающихся с грохотом ворот печи, как тут же бегут обратно к ним, испугавшись пронзительного рева сигнала отъезжающего по рельсам лафета для перевозки вагонеток. Так и бегали первые дни. Пытались пристроиться к любым человеческим ногам, интуитивно ища у них защиту. Но никому до них не было дела. Работа есть работа. Хорошо, хоть сердобольные женщины подкармливали их в своей бытовке.
Постепенно котята обвыклись, осмотрелись и перестали пугаться движущегося и грохочущего железа. Порой можно было наткнуться на них в самых неподходящих для кошачьего обитания местах, мирно клюющими в дремоте носами и ничуть не беспокоящимися о том, что невдалеке от них находится что-то большое, страшное и грохочущее. На шум производства и рабочую суету они стали обращать внимание не больше, чем сидящая на ветке птица обращает внимание на проплывающие по небу облака. Чувствовали подкидыши себя в пыльном и шумном цеху не хуже какой-нибудь другой домашней кошки, сидящей на теплой уютной печке.
Затем одного котенка мастер смены взял домой. Сказал, что мышей много развелось, нужно принимать меры. Вторая кошечка, оставшись в одиночестве, сильно затосковала. Она бегала по цеху, тычась во все углы и жалобно мяукая, звала исчезнувшую сестричку. Протяжные вопли гулким эхом раздавалось по вечерам в коридорах административного корпуса. Страдания, которые вроде бы закончились в жизни котенка, возвратились к нему и с новой силой начали терзать и мучить осиротевшее сердечко.
По характеру своей работы я выходил в смену по скользящему графику и поэтому видел кошечку от случая к случаю. Но при очередной нашей встрече меня приятно поразили произошедшие с ней перемены за последнюю неделю. Я случайно наткнулся на кошечку около поднятых ворот обжигальной печи, куда длинная «рука» гидротолкателя крючкастым «пальцем» с натужным ревом и воем втягивала груженую, многотонную вагонетку. И вот, пристроившись около самого створа ворот, сидела в гуще этого рева наша кошечка и блаженно щурилась, откинувшись как-то несколько назад и всем своим видом показывая, что у нее все хо-ро-шо! Меня заинтересовало такое ее независимое и даже несколько вызывающее поведение. Совсем недавно этот жалкий комочек шерсти искал у моих ног убежища и всеми своими полосками умолял взять на руки и унести из этого шумного и пыльного "ада"!
И вот - пожалуйста! Сама «Мисс Независимость»! Признаться, меня даже несколько задело ее равнодушие ко мне. Остановившись неподалеку, я позвал: «Кис, кис, кис». Из-за грохота оборудования мое «Кис-кис» не было слышно даже мне. Но как ни странно кошечка на него отреагировала! Она встрепенулась, всю ее дрему сразу сняло как рукой. С беспокойством начала быстро озираться по сторонам, ищи источник знакомого сигнала. Не найдя ничего вокруг, она в итоге наткнулась взглядом на меня, и вся как-то напряглась, подобралась, готовая стремительно сорваться с места и побежать навстречу. Ее глаза на мгновение стали чуть больше, вспыхнули вопросом: «Что?» Выждав какое-то время, кошечка расслабилась, глаза ее стали меньше, спокойнее. Она снова приняла прежнюю позу, но все еще не сводила с меня внимательного взгляда. Затем, заметив видимо, что мои руки пусты и не протянуты к ней, она сделала вывод, что я не представляю для нее какого-либо интереса. Поэтому она полностью перестала обращать на меня внимание и вернулась к прежнему своему занятию - кошачьей медитации на фоне ритмичного воя работающего механизма.
Тогда я подошел, наклонился и погладил ее: почесал шейку, щечки, провел рукой по гладкой спинке. Кошечка опять встрепенулась и с готовностью отозвалась на ласку. Мне показалось, что она даже улыбнулась довольно. Я перестал ее гладить, и выпрямился, продолжая вести свое наблюдение. Киска некоторое время слегка взволнованно смотрела на меня, но не получив продолжения моего ухаживания, как ни в чем не бывало снова впала в свой транс. Только по временам сквозь мудрый прищур миндалевидных глаз в мою сторону проблескивал пристальный зелено-желтый огонек. Кошечка словно всем своим видом говорила: «У меня все нормально, можешь прекращать свои психологические выкрутасы». Тогда я взял ее на руки и стал методично поглаживать по спинке, почесывая изредка за ушками. Кошечка с удовольствием принимала ласки и мурлыкала. Затем я поставил ее на бетонку и стал отходить в сторону. Если раньше после такой вот процедуры котенок бежал за мной и жалобно мяукал, требуя продолжения ласки, то теперь киска спокойно осталась на месте, блаженно жмурясь и довольно улыбаясь одной ей известной кошачьей радости. Как будто бы в этой ласке нуждался я, а не она. Какая-то неделя, всего лишь семь дней - и такая перемена в кошачьем поведении! Из маленького, запуганного и дрожащего существа кошечка превратилась в самостоятельную, взрослую личность, осознающую свое место в этом огромном и тревожном мире и знающую себе истинную цену. Всего лишь семь дней...
Всему, как известно, рано или поздно приходит конец. Так произошло и в жизни заводской кошечки. Постепенно она привыкла к одиночеству, научилась добывать себе пищу. И не только из человеческих рук. Свидетельство тому - разбросанные голубиные перья недалеко от электросилового шкафа. И это в том юном возрасте, когда нормальные домашние кошечки еще только-только переходят от молочного рациона к более твердой пище. Опасности цеха с его многочисленными грохочущими станками стали для кошечки родной стихией. Она преспокойно разгуливала по заводу и не думала попадать в опасные для ее жизни места.
Всего лишь семь дней... Но это для меня «всего лишь». Для кошечки семь дней не были просто отрезками времени по двадцать четыре часа, разделенные на светлую и темную часть суток. Это была сплошная полоса тоски, одиночества, тревоги, порою голода, неопределенности и всевозможных страхов. Но ко всему рано или поздно можно привыкнуть. И ко всему можно научиться правильно относиться. Кто-то сказал, что наша жизнь на десять процентов состоит из того, что мы делаем и на девяноста процентов из того, как мы относимся к происходящему с нами и вокруг нас. Кошечка явно постигла эту житейскую мудрость на практике. И жизнь менялась по мере отношения к ней. Появилась еда, ушли страхи, волнения и переживания. Грохочущий цех стал родным домом. Но предложи в самом начале котенку добровольно пройти этот путь и сознательно отказаться от всего, что полагается ему в нормальных домашних условиях...! Да кто ж согласится на такое! Но то пространство, в котором оказалось это беззащитное существо, требовало выполнения своих условий и правил, которые невозможно соблюдать и выполнять, не изменившись при этом самому.
Довольно часто верующие идут по пути такого вот котенка и не хотят понять, что им ВСЕ содействует к благу. Оказавшись в трудных, порой невыносимых условия, мы взываем к Богу с просьбой о помощи и просим убрать тесноту и боль. Надеясь при этом, что ответ на молитву придет в виде разрушения всех проблем и будет создана зона относительного комфорта вокруг наших драгоценных жизней. Но вместо этого довольно часто мы остаемся в грохочущем «цеху» страшной и полной опасности жизни и причем порой в полном одиночестве. Нам нужно решать многие вопросы и житейские задачи. Вороны не приносят в клювах ни сыр, ни мясо. Мы просим у Бога хлеб наш насущный на сей день и, погруженные в молитвенную медитацию, проходим поначалу мимо предлагаемой нам работы как выхода из создавшегося тяжелого экономического положения. Мы продолжаем жалобно мяукать подобно тому котенку до тех пор, пока не получим откровения о том, что нам уже дано ВСЕ, потребное для жизни и благочестия. Но нужны СЕМЬ ДНЕЙ, ТОЛЬКО семь дней. Нужно пройти полноту страданий и разрушения всего старого для получения чего-то нового.
Кто же добровольно откажется от синицы в руках ради призрачного журавля в небе? И тогда мы попадаем в такие условия, когда у нас уже нет ни сил, ни желания, ни возможности продолжать держать в руках эту «синицу» мнимого счастья и комфорта, «синицу» наших старых привычек, представлений и желаний. Мы становимся похожи на того заводского котенка, которому понадобилось «всего лишь» семь дней для того, чтобы научиться жить и выживать в этом «цеху» под названием ЖИЗНЬ.
