Судьбы людские. Николай Караченцов: «Ребята! Я — живой! Я хочу жить!»

Понедельник, 28 Апреля 2014 г. 15:18 + в цитатник

Цитата сообщения ulakisa

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Судьбы людские. Николай Караченцов: «Ребята! Я — живой! Я хочу жить!»

Уже девять лет, как с Колей случилась беда. И все это время одни люди благодарят меня за то, что он живет полноценной жизнью, а другие поливают грязью и говорят, что это мой пиар. Видимо, им,кажется странным везде «таскаться» с немощным человеком, возить его на дачу и к морю, водить в театры, на концерты вместо того, чтобы запереть дома или сдать в интернат. Вот они и ищут в моих действиях корысть. Непонятно, правда, что я получила в результате многолетней «пиар-кампании». Любимую профессию потеряла, в театре не работаю и не могу уделять время сыну, невестке и внукам, поскольку у меня на руках Коля и я должна продумывать и организовывать его жизнь. Поживите как я, попробуйте так «попиариться»!

Я не обижаюсь, испытания даются человеку для возмужания души. Но иногда сталкиваюсь с проявлениями такой эмоциональной глухоты и жестокости, которые нельзя оставлять без ответа.

Денег нет, я в долгах: одним отдаю, а у других занимаю. Если бы не помощь благотворительных фондов и просто добрых людей, многие наши поездки на лечение и отдых были бы невозможны.

Несколько лет назад отправились в Израиль лечиться в замечательную клинику, специализирующуюся на реабилитации больных после нейрохирургических операций. Решили поехать к храму Гроба Господня, а там оказалась дикая очередь. Я в растерянности: Коля такого долгого ожидания не выдержит, даже сидя в коляске. Вдруг подходит мужчина из местных и что-то спрашивает по-арабски. Мне переводят:

— Матушка, а кто это с вами?

— Мой муж, он болен. О нем я и молюсь в первую очередь.

Тут смотритель что-то крикнул, обернувшись назад. Прибежали служители, подхватили Колю вместе с коляской и внесли в храм, прямо к Гробу Господню. Потом, когда он помолился, подняли его к чудотворной иконе Божией Матери, чтобы приложился к святыне. Смотритель поцеловал Колю и сказал, что у него все будет хорошо.
Чаще мы сталкиваемся именно с такими, добрыми и отзывчивыми людьми. Но к сожалению, находятся и те, кто отказывает Коле в праве на нормальную жизнь.

Осенью пригласили в программу Юлии Меньшовой. Обещали, что речь пойдет о том, как мы боремся с недугом. Но ведущая устроила настоящий «допрос с пристрастием». Было впечатление, что Юля хочет обвинить меня во всех несчастьях, случившихся с Караченцовым. Казалось, еще немного и она скажет, что это я подстроила аварию, чтобы потом пиариться за его счет.
Если бы знала, что меня ждет, никогда бы не пошла на съемку. С трудом вытерпела до конца. Коля смотрел потом эту программу и плакал. Говорил про Юлю: «Зачем она так?» А про меня: «Молодец, девонька. Ты вела себя достойно». Видимо, Меньшова из тех, кто не верит, что если человек стал нездоров, его можно любить по-прежнему.

— Говорить как прежде Николай Петрович не может?

— Нет, но близкие его прекрасно понимают, хотя у Коли практически погибли связки, работает только нижняя треть. И дыхание не такое свободное и длинное, как раньше, — легкие тоже пострадали сильно. Из-за них Коля чуть не умер, когда началось воспаление. Он очень долго был на аппарате искусственного дыхания. Сердце работало нормально, а легкие врачи не могли «запустить».

Выжить ему, наверное, помогла отличная спортивная форма. Врачи в «Склифе» звали Караченцова Атлантом.

Он любит путешествовать, но в основном приходится ехать не отдыхать, а лечиться. Когда первый раз отправились в Китай, жили в российском посольстве — в гостинице было дорого. Чтобы набрать нужную сумму, я обращалась за помощью к Никите Михалкову и в благотворительный фонд «Артист». Сами мы не осилили бы такую поездку. В авиакомпанию написала письмо с просьбой предоставить скидку на билеты. Позвонили буквально на следующий день, сказали, что для компании большая честь оказать помощь Николаю Караченцову: мы полетим бесплатно. Я просто онемела. Они спрашивают:

— Людмила Андреевна, вы слышите? Почему молчите?

— Плачу... Я очень вам благодарна.

В Пекине часто подходили русские (их там очень много): «Может, вам помощь какая-то нужна?» Я объясняла, что мы справляемся. Было ощущение, что Коля сделал что-то невероятное в этой жизни, за что ему все бесконечно благодарны.

— Вы не отпускаете мужа, не даете уйти?

— А вы спросите его: хочет ли он уйти? Знаете, как Коля хочет жить?! Может быть, даже больше, чем я!

— Многие, кстати, считают, что Караченцов стал слишком чувствительным, видят в этом проявление болезни.

— Коля при всей своей мужественности всегда был очень ранимым и сентиментальным. А сейчас у него еще больше обострилось восприятие. Пришли мы на юбилейную программу к любимой Инночке Чуриковой, и он прослезился, потому что вспомнил счастливые мгновения их совместной работы. Раньше он мог сдержать эмоции или спрятать их под какой-то маской, а сейчас — нет. Нервы уже не те.

До нашей беседа с Людмилой Андреевной у Николая Петровича была послеобеденная «сиеста». Теперь настало время полдника, и появился на кухне. Поприветствовал всех присутствующих и с легкостью согласился на интервью.

— Николай Петрович, многие вас жалеют! Говорят: «Зачем жена его таскает по разным мероприятиям,премьерам? Не дает пожить спокойно?»

Н.К.: Спасибо ей большое. Мне это нужно.

— Вы любите бывать в театре, кино?

Н.К.: Да.

— А свои спектакли и фильмы смотрите по телевизору?

Н.К.: Иногда.

— Приятно вспомнить прошлое?

Н.К.: Нет, грустно.

— А когда смотрите любимую «Юнону» и «Авось»?

Н.К.: Я себя ругаю.