С днем рождения

Айсберг в океане: день рождения Примадонны совпал с юбилеем гибели «Титаника». Алла Пугачева не раз признавалась в мистических совпадениях цифр, дат и событий. Ее ближний круг тоже не прочь многозначительно посудачить о чем-то таком «сверхъестественном» в жизни Аллы, поворотах ее судьбы, карьеры... В общем и дескать, все неспроста!…

Как простить тех, кто нас обманул, предал, причинил боль, принес нам горе? Мы задали этот вопрос французским психоаналитикам Габриэль Рубен (Gabrielle Rubin) и Николь Фабр (Nicole Fabre), каждая из которых недавно опубликовала книгу на эту тему*. Путеводитель в семи частях.

Нередко мы прощаем другим их слова или поступки, но есть случаи, когда нам очень трудно (почти невозможно) простить того, кто задел нас до самых глубин нашего существа. Жестокие родители, напавший на нас человек или водитель, сбивший кого-то из наших близких, — нужно проделать большую внутреннюю работу, чтобы простить их. Это долгий и нелегкий путь. Для одних он — мужественный поступок, для других — признание собственной слабости, поскольку они предпочли бы отомстить… В любом случае прощение по отношению к тем, кто принес страдание и горе, не бывает само собой разумеющимся… Однако все, кто смог простить своих обидчиков, говорят о том, что этот шаг принес им освобождение, более того, он наполнил их жизнь новой энергией.

Прощение действительно освобождает нас от страданий, боли, гнева, презрения, злобы. Независимо от того, просят ли у нас прощения или мы прощаем по собственной инициативе, это решение — всегда результат сложной внутренней работы над собой, причем исход этой работы никогда не известен заранее. Мы можем искренне желать простить другого, но не обязательно нам это удастся…

Этот процесс отчасти бессознательный, и его «успешность» зависит не от степени нанесенной обиды, а от силы наших переживаний. К примеру, у двух брошенных детей судьба будет разной. Возможно, один будет относиться к жизни как к борьбе, а другой станет воспринимать ее как заранее проигранное сражение. Зависит это и от того, сможет ли каждый из них простить своих родителей.                                             Далее

РАДИ ОСОБОЙ МИССИИ ОНА ВЫЖИЛА В АВИАКАТАСТРОФЕ

Автор: Лидия ГРАФОВА



В последние годы далеко не редкость, когда во время страшной авиакатастрофы остаются живые. Вопреки "законам аэродинамики" и логики. Вопреки здравому смыслу. Вот и недавно, когда в Нигерии разбился самолет, из 106 человек один чудом остался жив.

Наш же рассказ -- о женщине-россиянке еще более удивительной судьбы.

Судьба спасла Ларису Савицкую дважды.

Первый раз -- во время авиакатастрофы, когда на высоте более пяти тысяч метров столкнулись два самолета -- военный и гражданский, когда погибли оба экипажа и все пассажиры... Кроме нее.

Второй раз -- когда на протяжении десяти лет она выживала на земле, потеряв трудоспособность, обреченная на нищенство.

Не случайно, а ради какой-то особой миссии осталась она жить на земле. И очень хотелось понять то, что понять, наверное, невозможно: зачем свершилось это чудо?

В русском издании "Книги рекордов Гиннесса" история Савицкой упоминается дважды. Первый раз на странице 129 как рекорд падений с высоты без парашюта:

"Лариса Владимировна Савицкая... оставшаяся в живых пассажирка самолета Ан-24, столкнувшегося 24 августа 1981 г. на высоте 5.220 метров с бомбардировщиком Ту-16...".

И в конце книги -- в главе "Человек и общество":

"СССР. Самую маленькую компенсацию, несоизмеримую с ущербом, нанесенным здоровью (сотрясение головного мозга, два компрессионных перелома позвоночника, перелом ребра, перелом кисти запястья, многочисленные ушибы и разрывы мышечных тканей), получила Лариса Владимировна Савицкая... единственная оставшаяся в живых пассажирка...".

А самая большая компенсация, как сказано в "Книге...", составляет 78 миллионов долларов -- "такое решение было принято... по делу манекенщицы Марии Хансон, 26 лет, которой в июне 1987 г. хулиганы порезали лицо бритвой...".

Когда случилась катастро-фа, Ларисе было 20 лет. С мужем Володей они возвращались из свадебного путешествия в свой Благовещенск. Лететь из Комсомольска-на-Амуре всего полтора часа, но рейс несколько раз откладывали. Сначала, когда вошли в самолет, сели на передние кресла. Ларисе почему-то там не понравилось, перешли в середину. И она уснула.

"Грохот, крики, лицо обожгло холодом... Потом я узнала, что у нашего самолета сразу снесло крышу и отрезало крылья, только поэтому мы не взорвались -- ведь в крыльях был бензин. Нет, неба я не увидела. Был туман, как в бане. Испугаться не успела. Может быть, потому, что все шло как продолжение сна. Посмотрела на Володю -- по его лицу хлестала кровь. В следующее мгновение самолет разломился...".

Тут, наверное, она потеряла сознание. От ужаса или от боли. Опомнившись, поняла, что уже не сидит в кресле, а лежит на чем-то жестком. В проходе между креслами. А впереди -- бездна. Их ряд оказался первым на краю разлома. "До меня дошло, что мы падаем, и еще успела подумать, что если я так, боком упаду, это будет очень больно, что надо сгруппироваться...".

Голос у нее настолько тихий, что приходится то и дело переспрашивать. Тем более что, слушая такой рассказ, своим ушам не веришь. "Сгруппироваться"? Да, это спортивный термин. Лариса с детства занималась спортом -- баскетболом, легкой атлетикой, бальными танцами. Но какое это могло иметь тогда значение? Она считает, что помог ей фильм. "Судьбе было угодно, чтобы за год до этого мы с Володей посмотрели американский фильм "Чудеса еще случаются". Там самолет падает на джунгли, и спасается только одна девушка, крепко вцепившаяся в подлокотники кресла". Вспомнила она это сразу или потом? Не знает. Действовала автоматически. Сумела доползти до следующего ряда кресел, вцепилась в подлокотники, уперлась ногами в пол...

Восемь минут, как потом выяснят специалисты, длилось падение. "Воздушный пилот", на котором "сгруппировалась" Лариса, -- обломок фюзеляжа метра три в ширину и четыре в длину с несколькими уцелевшими креслами, падал на землю со все нарастающей скоростью...

"Потом, как зеленый взрыв, бросились в глаза лиственницы. В нашей тайге лиственницы высокие, жесткие. Если упасть на них, остались бы одни щепки. Но тут снова повезло...".

Расставшись с Ларисой, я разыщу в Москве летчика, который первым увидел с вертолета тот обломок фюзеляжа и бродившую рядом женщину. Так вот, он, Герой Советского Союза, сорок лет летавший, многое испытавший в войну и после войны, об этом случае вспоминать спокойно не может:

"Не понимаю, в голове не укладывается... Лобовое столкновение самолетов. Как тут можно уцелеть? А падать с пятиверстовой высоты! Представляете: стена дремучей тайги, торчат сопки, а этот обломок приземляется точь-в-точь на болотистой поляне метров тридцать в диаметре? Сверху она казалась как круг, аккуратно нарисованный циркулем. Потом я еще раз специально на то место летал -- ни один сучок там не был сломан. Даже страшно: будто какая-то рука вынесла ее из катастрофы и заботливо посадила...".

Оказывается, не только у меня, но и у бывалого летчика возникали в связи с этой историей мистические чувства, мысли! Путешествуя потом по кабинетам Министерства гражданской авиации и Министерства обороны, я тоже слышала: "Чудо, чудо! Она спаслась, когда спастись было невозможно...". А дальше мне задали строгий вопрос: "Но почему она столько лет молчала? Почему не боролась за свои права?". Спрашивали те самые должностные лица, с которыми -- получается -- она и должна была бороться.

Но мы еще не дослушали Савицкую.

Что должна была испытать молодая женщина, когда, очнувшись в глухой тайге, увидела в кресле напротив мертвого мужа? "Володя сидел, положив руки на колени, и смотрел на меня остановившимся взглядом". Дождь (все время лил дождь!) уже смыл кровь с его лица, и Лариса увидела глубокую рану у него на лбу, вскрикнула от его боли. Как-то смогла встать, сняла белую накидку с кресла и закрыла мужу лицо. Позже поняла, что они с Володей здесь не одни. Под креслами лежали еще двое мертвых -- мужчина и женщина.

Нашли Ларису только на вторые сутки. "Да мы ее, честно сказать, и не искали, -- признается летчик Базанов. -- В голову не приходило, что в той аварии кто-то мог выжить". Лариса спокойно рассказывала мне, как пила воду из лужи, как натягивала на себя чехлы от кресел, чтобы не окоченеть, как пыталась высушить спички, которые нашла в Володином кармане, и собиралась разложить костер -- дать знак о себе вертолетам, они все время гудели где-то рядом, но из-за низкой облачности ее не замечали. "Поражаюсь, как она от всех этих переживаний не сошла с ума!" -- восклицает летчик.

А как она могла, получив столько травм, держаться на ногах, не стонать? Когда к ней подбежали с носилками, сказала даже: "Я сама...". Идти, правда, не смогла. Для врачей все это загадка. Но поведение самих врачей в этой истории не менее загадочно.

Ее доставили вертолетом в ближайший городок Завитинск (там базируется военный аэродром, которому принадлежал погибший бомбардировщик), положили в больницу, но уже через сутки... отпустили. Домой в Благовещенск (это триста километров по таежным дорогам) Лариса добиралась на заднем сиденье "Жигулей". Никому и в голову не пришло послать с ней медсестру. В благовещенской больнице целый месяц у нее не могли обнаружить переломов позвонков, лечили только от сотрясения мозга. Выписали. А через четыре дня с адскими болями она вернулась в больницу, теперь уже в травматологию, где ее наконец-то уложили на жестком. Впоследствии мать Ларисы нашла знаменитого на Дальнем Востоке костоправа, "он заново слепил мне руку" (поломанная кисть срослась неправильно), а снять боли в спине не смог.

Год после больницы пролежала дома пластом, "тарелку супа съесть и то было трудно". Как случилось, что благовещенский ВТЭК не дал Савицкой группу инвалидности? Как она могла с этим смириться?

Она изо всех сил старалась жить как все. Заставила себя закончить институт. Занятия посещала редко, но училась на повышенную стипендию. Получив диплом биолога, пошла учителем в школу. Продержаться смогла меньше года. Потом искала работу полегче -- лаборанткой, страховым агентом. На полставки, на четверть ставки. В 1985-м нашла в себе мужество родить ребенка.

"Это был для меня серьезный, обдуманный шаг. Нужно же иметь смысл жизни!". Гошка принес в дом такую радость! Но едва ему исполнилось два месяца, Ларису постигло новое страшное горе -- погибла ее мать.

Опять -- катастрофа. На этот раз -- автомобильная.

"Я заставляла себя думать, что это неправда, что мама просто уехала... Ночью плакал ребенок, я подходила к кроватке и не могла его взять. Отнимались руки. Тут я очень испугалась: если меня парализует, сын останется ни с кем. Тогда, в 1985-м, я совершила самый безумный поступок в своей жизни -- написала письмо Горбачеву".

Сказала о письме и смутилась: может, не стоит об этом? Стыдно вспоминать, какой была наивной. Письмо спустили в Амурский обком партии, пришли летчики, потом приходила медсестра, делала массаж...

Как она жила на пособие матери-одиночки (32 рубля!) с ребенком, который без конца болел? "У Гоши врожденный иммунодефицит. Видимо, сказались мои стрессы...". Так и жила. Помогали друзья, родственники, один раз скинулись, принесли деньги летчики.

Да что говорить! В любой другой стране, где верят в неслучайность чудес и где жизнь почитается как наивысшее чудо, эта уникальная женщина была бы окружена вниманием общества, заботой государства, стала бы живой реликвией. В России же ее удел -- бороться, бороться и бороться...

Храни тебя Господь как лучшую из женщин...

Храни тебя Господь от зависти и лести.
Душа твоя и плоть,да избежит болезни.
Избави от врагов,от дальних и от ближних,
От злобных языков усть сохранит Всевышний.

А также от друзей,предать тебя готовых,
От мелочных страстей, от старых и от новых.
Пусть горести твои отводит и обиды,
И только от любви оставит без защиты.

Как пашня без дождя не даст зеленых всходов,
Так и душе нельзя жить логикой расчета.
Люби коли судьба удачи удостоит,
Не зря ж Господь тебя сподобил красотою.

Своди мужчин с ума глазами и плечами,
И мучайся сама бессонными ночами.
До самой смерти вплоть да будет крест твой вечен.
Храни тебя Господь как лучшую из женщин.